— Варь, не дури! Где ты ее поймаешь? На улице ночь, мы в жопе мира… Твою мать!

Как по заказу, словно припрятанный в кустах гребаный белый рояль, из-за поворота выныривает желтая машина такси.

— Вот видишь, Ром, — Варя улыбается ласково, но глаза холодные как у змеи, — сама Вселенная против того, чтобы я оставалась в твоей компании. Чао. Не скучай.

Мне остается только скрипеть зубами от злости и бессилия, наблюдая за тем, как она тормозит тачку, и помахав мне пальчиками, уезжает прочь.

Оставшись наедине с собой, с тяжелым вздохом приваливаюсь спиной к машине, запрокинув голову, долго смотрю на черное небо, без единой звезды.

Как же меня все задолбало.

Меня невыносимо бесит эта новая Варя. Эта ее сучья манера держаться, отсутствие тормозов, непоколебимая уверенность в себе. Куда подевался маленький робкий Мышонок, который краснел от одного только взгляда в мою сторону?

Понятное дело, сам спровоцировал, подвиг ее к переменам, но не думал, что так все с ног на голову перевернется. Что она возвратится спустя несколько лет совсем другая, наглая, яркая, полная желания отыграться. Вертит мной, как заблагорассудится, играя на низменных желаниях, а я не могу ей ничего противопоставить, потому что обезоружен, потому что закоротило на ней.

Муторно оттого, что считает будто вся моя жизнь, только вокруг е*ли крутится. Никогда не парился по этому поводу, брал, что хотел, считая себя крутым Казанова, гордился. Мне и в мыслях не было, что когда-то все обернется против меня, что буду жалеть, о том, что все сложилось именно так, а не иначе. Особенно сейчас, когда я хочу большего. Готов признать, здесь и сейчас, что хочу эту заразу всю целиком, вместе с ее острыми когтями, ядовитым языком и ни*уевой тучей бешенных тараканов. На совсем хочу. Засыпать, просыпаться, вместе выбирать новые обои в комнату, жрать ведрами ее борщи, сидеть верным псом у ее ног. Утащить в свое логово, посадить под сто замков, чтобы никуда не сбежала, потому что хреново без нее.

А с ней еще хреновее. Хоть волком вой.

Курить захотелось, хотя с подросткового возраста в рот сигарет не брал. Целую пачку, до тошноты. Может тогда легче станет, и бешеный узел эмоций в груди ослабнет?

Она мне мстит. За то что осталось в прошлом, за Ирку, за свои растоптанные девичьи грезы. Отыгрывает, хладнокровно, с упоением, получая кайф от каждой секунды, от каждого колючего слова, попадающего точно в цель.

Самое страшное, что прикрыться не получается. Я перед ней в полной растерянности, и зараза видит это, прекрасно понимает, что держит меня своими когтистыми лапками за яйца! Манипулирует, не скрывая пренебрежения, триумфа. Уверена, что я у нее на коротком поводке и никуда не денусь.

Вот только хер тебе, Варенька! Большой лохматый, с бычьими яйцами.

Думаешь, что переиграла меня? Сломала и теперь можешь крутить как тебе заблагорассудится? Как бы не так!

Все, хватит сопли жевать. Стерва тычет меня рожей в прошлое? Возвращает долг с процентами?

Мне жаль ее расстраивать, но она, похоже, забыла с кем имеет дело.

Хочет воскресить прошлое? Что же, пусть будет так. Я тебе устрою полное погружение, дежавю, мать его.

Сажусь в машину, сердито хлопнув дверь и стремительно уезжаю прочь, намереваясь ее завтра проучить, так чтобы свое место знала!

Глава 19

У блондинки были длинные ноги и коровьи глаза. Она сосредоточенно хлопала длинными щетками наращённых ресниц, пытаясь привлечь мое внимание, когда ехали в лифте.

Ненатуральная, какая-то вся наигранно синтетическая, но для моих целей вполне подходит, поэтому, не раздумывая, беру ее в оборот:

— Прекрасный день, неправда ли?

Слово за слово, пару улыбок и несколько мимолетных прикосновений, и она идет следом за мной, как покорная овца. Готовая на все. Уверен, что у нее в трусах уже все течет и хлюпает. Я злюсь. На нее, на себя, на Лисовую из-за которой такой херней страдаю. Нервы на пределе, до такой степени хочется отыграться, утереть нос этой выскочке, возомнившей, что она может меня пинать, как кусок говна, когда ей захочется.

Представляю темноволосую сучку, показывающую мне фак на темной дороге, и кулаки от ярости сжимаются.

Ты заигралась, деточка! Не знаю, какая чертова сила убедила тебя в том, что ты особенная, но запомни, люди не меняются! В душе ты все та же клуша Варя, что и раньше, а я — все такая же сволочь, умеющая прекрасно устраиваться в жизни и при желании делать очень больно. Сейчас этого желания хоть отбавляй. Мне до одури хочется увидеть на ее красивом лице боль! Такую, чтобы заткнулась, поджала хвост и больше не смела высовываться!

Отправляю ей смску: «где отчет по сделкам за последний месяц? Сколько можно ждать?»

«И вам доброго денька, Роман Евгеньевич» — даже тон послания насмешливый, снисходительный. Зараза.

Следом еще одно сообщение прилетает «Все готово, принесу через двадцать минут»

«Сейчас!»

«Нет. У меня законный перерыв, я обедаю»

Сука!!! Специально меня заводит, демонстрируя свое пренебрежение.

Откладываю телефон в сторону, выдыхаю шумно, пытаясь справить с бешенством и сдержать свой порыв: ломануться к ней, и трясти до тех пор, пока не перестанет строить из себя конченную стерву.

Только ее этим не проймешь. Стойкая гадина. Понятия не имею, как она этого добилась, но у нее нервы, как канаты. Железная леди, мать вашу. Но ничего, я знаю, как ее пробрать.

Разворачиваюсь к блондинке, которая все это время стоит у меня за спиной и тихо лупает глазами.

— Как тебя зовут? — интересуюсь отрывисто.

Она удивленно поднимает брови:

— Шутишь? Мы пять минут назад познакомились? Я Оля.

А я не собираюсь запоминать всякое ненужное дерьмо, типа имени случайно подвернувшейся девицы, которую собираюсь трахнуть по-быстрому. В слух отвечаю:

— Конечно шучу, — улыбаюсь, надеясь, что не похожу сейчас на маньяка с сумасшедшим оскалом. Она ни хрена не понимает, выдыхает облегченно:

— Я уж испугалась, подумала, что ты не в себе.

Б*я, ты даже не представляешь на сколько права. Я не в себе, полностью, сдвиг по фазе из-за сучки Лисовой.

Время идет, и мне некогда разводить долгие беседы. Варька пунктуальная. Если сказала, что через двадцать минут явится, значит так и будет.

Без слов к себе притягиваю блондинку Олю, впиваясь в губы. Мерзко, когда начинает жаться ко мне, лезет скользким языком в рот. Шлюх не целуют, их просто используют для достижения своих целей. Поэтому отстраняюсь, бесцеремонно разворачиваю к себе спиной и толкаю на стол.

Где-то в мозгу упрямый дятел настойчиво твердит, что так нельзя, что перебор, это уже не игры, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, что пожалею.

Я злюсь, на себя, на свою внезапную мягкотелость, нытье, сомнение.

Пошло оно все на хрен. Я хозяин своей жизни и своих решений!!!

Задираю бежевую юбку, оголяя маленькую задницу, с полоской белых стрингов между булок. Хлопаю по ягодице, сильно, звонко. Оля ойкает и выгибается навстречу, призывно покачивая задом. Кишки в этот момент скручивает. Не хочу ее! Никого не хочу кроме Лисовой!

Сука! Это же надо так под кожу залезть, заполонить собой каждую клеточку, засрать все мысли.

Понимаю, что именно этого она и добивалась! От ярости хочется крушить все, что попадется под руку!

Ни черта! Слышишь! Ни черта не будет по-твоему!

Одной рукой стягиваю проклятые трусы, второй вожусь со своей молнией на брюках. Когда справляюсь, из кармана достаю презерватив, натягиваю его и приставив член к розовой, текущей щели вхожу одним рывком.

Пах наливается тяжестью, член каменный, чувствую возбуждение, но оно совершенно не связано с блондинкой, перед глазами Варька со своим чертовым факом.

Ненавижу!

Двигаюсь в блондинке, не чувствуя ровным счетом ничего. Она стонет, подмахивает, а мне по фиг. Механика чистой воды.